Записки бывшего афериста, или Витязь в еврейской шкуре - Максим Камерер
А если война? Они ж сгорят к ебени матери-если чего…
Приходько мрачно наливал и пил.
— Не пизди, Паша-хмуро отвествовал он. Если война-то ты наших курсантов разве что а прицел увидишь. И они тебя так же разглядывать будут. На Голанских высотах горел? Вот это их соплеменники тебя и подожгли. Я готовлю кадры для армии вероятного противника-Приходько махнул стакан не закусывая. -И если я их плохо готовлю, то проблема эта ЦАХАЛ, а не наша. Так что радуйся, что они нормативы не сдают-может в следующий раз по тебе промажут.
Но наши таки спасли честь института. Поставили рекорд по нормативу.
В программе было метание гранаты Ф1 из верхнего люка. Фима (о нем забыли, как выяснилось),с трудом вырвал чеку, размахнулся… ударился локтем о пулемет и выронил гранату. Эфка ухнула в люк.
И тут экипаж показал себя во всей красе. Приходько мог гордиться своими орлами. Стая разлетелась мгновенно.
Такой слаженности действий войска еще не видели.
К моменту взрыва (через 4 секунды) экипаж упорхнул на метров 50 от машины боевой. Фима покинул танк в позе Нильса из сказки: сидя на шее заряжающего гуся Миши Дриккера-причем, по рассказам очевидцев, вылетели они оба на метра два ввысь, прежде чем проворно брызнуть в стороны.
— Да, бля-прокомментировал сие действо горелый полковник Паша-теперь я понимаю почему жиды нам тогда всыпали. Как до дела доходит-то они вон какие шустрые!
В общем больше никого из наших к технике близко не подпустили. Результатом всех сборов -ну кроме уничтоженного танка и того, что местные несколько лет полигон десятой дорогой обходили-была выученная курсантами похабная строевая песня.
Дирижировал и аранжировал ее курсант Матусовский-внук советского поэта-песенника.
Дедушка мог бы им гордиться.
Пелась она на мотив «Прощания славянки». С учетом семитских рож хора и непередаваемого местечкового прононса исполнение ее производило на слушателей очень сильный, я бы сказал, ошеломляющий эффект:
Они минут пять стояли на обочине и открыв рты смотрели вослед марширующей колонне. Над степью неслось молодцевато-картавое:
В ЖОПУ КЛЮНУЛ ЖАРЕНЫЙ ПЕТУХ
ОСТАЮСЬ НА СВЕРХСРОЧНУЮ СЛУЖБУУУ! (хор)
Не плачь, не горюй! (запевала Матусовский)
Напрасно слез не лей!
Лишь крепко поцелуй
МОЙ ТОЛСТЫЙ ХУЙ!!! (дружно включался хор)
Когда вернемся с лагерей! (заканчивал арию Мотя)
Фильм «Трактористы» Кадры, не вошедшие в прокат
— Вы ненавистник пролетариата!
— Да, я не люблю пролетариата.
Михаил Булгаков, «Собачье сердце»
Как то летом собрались мы семейно на дачу. Семейно -это я, матушка и моя первая (тренировочная) жена. В ту пору maman еще любила садиться за руль и потому, по ее настоянию, поехали на ее машине. Не буду о родственниках, но ее манера вождения, может и нормальная в Европе, на просторах нашей дикой родины мне казалась весьма неуместной. Потому всю дорогу меня одолевали нехорошие предчувствия. Вообще если я и жив до сих пор вопреки всем законам -от всемирного тяготения до Хаммурапи, то только благодаря чуткости моей «третьей» ноздри. На которой я извертелся всю дорогу.
Но мы без приключений доехали до деревни и покатили по пустынной улочке. Еще метров 200 и… Но ноздря не унималась.
Вот оно!
Из за угла в ста метрах спереди навстречу, залихватски вильнув прицепом вылетел трактор Беларусь. Чем-то он мне сразу не пришелся по душе.
— Ма, прими вправо!
— Я ему и так полдороги оставила, по-бюргерски законопослушно откликнулась родительница. Но остановилась. Понимаю-человеку трудно воспринимать другого человека всерьез, если ты когда то мыл ему засратую жопу. Но мне было не до споров. Трактор пер посередине дороги и не думал сворачивать.
Единственное что я успел, это распахнуть правые двери и выволочь обоих дам из машины.
С треском отломав зеркало и снеся задний бампер трактор прокатился мимо. Останавливаться он и не думал. Я поскакал за тружеником села.
Запрыгнув на трактор я обнаружил что ручки на двери нет. Приглядевшись я понял, что мне изначально не понравилось в трактористе. У него не было зрачков. За рулем сидел кадавр, не реагирующий на внешние раздражители вовсе. В 5 см от его уха я бесновался за стеклом-он меня в упор не видел. Припомнив опыт 2 мировой, я содрал с себя майку и завесил ему лобовое стекло. «Темно» -среагировало то, что ему заменяло мозг. «Тпру» -подало оно сигнал на манипуляторы. Всадник без головы выпал мне на руки. Надо было спешить, пока к делу не подключилась интеллигентная родня. А то все испортят своим
идеализированным представлением о народе. Глазом не моргнешь, как эта сука на хребет вскарабкается лошистым антилихентам. Сами виноваты еще будем. Для этого им мозг ни к чему. Это умение у них еще в хвосте гнездится.
Что бы не вызывать излишних иллюзий и в попытке привести хоть в какое то чувство я обстучал неразумной башкой засаленное транспортное средство.
Единственный звук, что я исторг из зомби-это полупрожеванное
— Йа с утра не пил!!!
С какого утра он не уточнил. Возможно в его жизни и было утро с которого он не пил, но явно не это.
Вытряхнув из него документы я выкинул ненужное остальное в кусты.
— Ну-с, что мы имеем -по хозяйски оглядел я обнову.
Мы имели в новоприобретении говновоз. Беларусь и телега для навоза.
— «Если кто то срет, значит это кому нибудь нужно» -,размышлял я, залезая в кабину своего трактора-Тит Флавий Веспасиан не зря сыну втолковывал «Деньги не пахнут» и не мне, тле, с ним спорить.
Напевая «Удивительный вопрос: почему я говновоз» я погнал трактор к дому. Родня подъехала следом.
Как ни странно мы отделались легко-задний бампер вставал на место, зеркало-не беда а следы резины на боку можно было оттереть. Но пока не стоило. Для беседы с автохтоном я предпочел оставить все как есть. Под вечер приперлось тело труженика села, оживленное светом хоть какого то сознания. Сознание, правда, не радовало блеском идей.
Из создавшейся ситуации оно предлагало разойтись за «Извини»
Я предложил написать его «Извини» на мягком мемфисском папирусе и засунуть себе в дупло.
Вернувшись таким образом к началу (извини дадено и возвращено владельцу) я выкатил ему счет в 1000 убитых енотов и то с учетом его бедственного финансового и умственного положения.
Беседа приняла циклический характер, оппонент настаивал, что слово от души, от сердца, оно дороже презренного металла. Похоже, он решил взять меня измором. Проводив его вежливым пинком в жопу, я пожелал ему всяческих успехов в поиске выкупа.
Маманя, к счастью, пока себя не обозначила, но уже глухо ворчала по «Так нельзя» и мою бесчеловечность. Тревожно.
Я же занялся пристройкой имущества в добрые руки. Как оказалось и говно стоит денег и перевозка его. Добрые руки предложили двушку. Жаба хотела три.
Наутро стая трактористов приперлась поддержать коллегу. Рыл 40. Я возрадовался.
— Я то думал что ты один! А вас вон сколько!!! По полтосику сброситесь братану -и лады!
То есть 2000$.Свободны.
Стая глухо заворчала. Поддержать братку в беде -это святое. Но бабки кровные за этого мудилу платить? Да пошел он в жопу!
Вожак начал гнуть пальцы.
— Да ты не мужик!
— Какой я тебе мужик? Барин я.
В ход пошли неявные угрозы. Недалече были и явные. Я попросил подождать меня за околицей и сгонял домой.
Снеся вожаку челюсть прикладом помповика, я деморализовал толпу шарахнув дробью над головами.
Правдолюбы брызнули по кустам.
Я прилежно вникал в тонкости маркетинга говноперевозок. Тем временем, пользуясь моими отлучками они подкарауливали маманю и растапливали ее сердце жалостливыми песнями «Сами мы нездешния» Маманя сверлила мозг мне.
Я торговался с добрыми руками. Как то мы ударили по добрым рукам за 2500$ Придя домой, добычи я не обнаружил. Выяснилось, что маманино сердце дрогнуло, трактор она отдала за два воза навоза.
— Мам, это что выходит, я воевал за говно????!
Потом трофей лежал месяц в углу участка и наполнял жизнь свежестью. Утром я
